Lawneed

С этой точки зрения вполне понятна позиция нового УК РФ об ответственности за различные формы злоупотребления таким правом. Если под этим углом зрения рассматривать иные виды преступлений в сфере экономики, то среди них следует выделить прежде всего такие, которые совершаются путем использования данного конституционного права без соответствующей регистрации или лицензирования, а равно под прикрытием законного вида экономической деятельности.

Именно это имеется в виду в статьях УК РФ, описывающих признаки деяний "незаконного предпринимательства", "незаконной банковской деятельности" и "лжепредпринимательства". Принципиально важно подчеркнуть, что такая форма злоупотребления служит основанием для привлечения к уголовной ответственности лишь тогда, когда в результате причинен крупный ущерб гражданам, организациям или государству либо (кроме случаев лжепредпринимательства) был извлечен доход в крупном размере.

Другой формой злоупотребления в сфере экономической деятельности можно считать использование незаконно приобретенного имущества или незаконно полученных прав на имущество, т. е. выполнение деяний, образующих составы приобретения или сбыта имущества, заведомо добытого преступным путем, легализации (отмывания) такого имущества, незаконного получения кредита и злостного уклонения от погашения кредиторской задолженности. Не касаясь вопросов обоснованности криминализации каждого из таких деяний, заметим, что в проекте нового УК (1994 г.) место последнего состава преступления занимал иной: злостное нарушение правил бухгалтерского учета ("внесение в отчетные документы заведомо ложной информации о хозяйственной или финансовой деятельности хозяйствующего субъекта, уклонение от документации этих сведений, а равно уничтожение финансовых или иных учетных документов, если это причинило ущерб в крупном размере"). При такой формулировке статьи ее местонахождение было вполне понятным и объяснимым. Скорее всего, у законодателя были весьма веские причины замены одного состава (впрочем, на рубеже XIX и XX вв. никто не сомневался в оправданности криминализации деяний, связанных с нарушением правил бухгалтерского учета, особенно в торговле) другим, но они вряд ли учитывали заложенные в проекте принципы расположения материала Особенной части. И дело даже не столько в том, что данные принципы подразумевают отнесение новой редакции статьи к заключительным статьям главы "Преступления в сфере экономической деятельности", где говорится о различных видах неисполнения кредиторских обязательств, сколько в том, что злостное уклонение от погашения кредиторской задолженности вообще не может рассматриваться в качестве преступления этой главы. Необходимым условием привлечения к ответственности за такого рода уклонение является вступление в силу соответствующего судебного акта. Но наличие его дает основание сделать вывод, что непогашение задолженности после вступления в силу решения суда — это уклонение от исполнения уже не кредиторских обязанностей, а вступившего в силу судебного акта. Наказуемость именно этих деяний имеется в виду в главе "Преступления против правосудия", одна из статей которой так и называется: "Неисполнение приговора суда, решения суда или иного судебного акта". Исходя из этого данный состав должен быть признан разновидностью преступлений против правосудия.

Следуя логике УК РФ, третьей формой злоупотреблений нужно рассматривать использование доминирующего положения на рынке и принуждение к совершению сделки или к отказу от ее совершения. Применительно к данной форме злоупотреблений вполне уместно высказать сожаление, что ныне действующий УК РФ не содержит статьи, предусматривающей ответственность за ростовщичество. Если не считать УК РСФСР 1960 г., то со времен Русской Правды отечественное законодательство ограничило возможность получения сверхвысоких процентов по предоставленным в заем деньгам или имуществу. В средние века максимально допустимым называлась ставка в 20%. Уложение о наказаниях уголовных и исправительных, следуя практике большинства европейских государств, наказывало за превышение 6% ставки. В Уголовном Уложении "виновный в ссуде капитала в рост" наказывался, "если заемщик был вынужден своими стесненными обстоятельствами, известными заимодавцу, принять или продолжить условия ссуды, крайне обременительные или тягостные по своим последствиям", либо "если виновный, занимающийся ссудами, скрыл чрезмерность роста включением роста в капитальную сумму, под видом неустойки, платы за хранение или иным способом". По данному закону наказуемым признавался рост капитала, превышающий 12% в год. УК РСФСР 1922 г. определял ростовщичество как "взимание в виде промысла за данные взаймы деньги процентов сверх дозволенных законом или предоставление в пользование орудий производства, скота, полевых, огородных или посевных семян за вознаграждение в размере, явно превышающем обычную для данной местности норму, с использованием нужды или стесненного положения получающего ссуду". Сходное понятие давалось в УК РСФСР 1926 г.