Lawneed

В практике квалификации незаконного предпринимательства значительные проблемы связаны с характеристикой субъективной стороны данного преступления. Одна группа авторов полагает, что незаконное предпринимательство может быть совершено лишь умышлено, другая - допускает возможность совершения отдельных форм незаконного предпринимательства с неосторожной формой вины.

По мнению А.Э. Жалинского, субъективная сторона незаконного предпринимательства характеризуется виной в виде прямого или косвенного умысла, когда лицо осознает общественную опасность осуществления подлежащей регистрации или лицензированию предпринимательской деятельности без регистрации или специального разрешения (лицензии) или с нарушением условий лицензирования и желает извлечения дохода в крупном размере либо сознательно допускает причинение крупного ущерба. При этом по-разному определяется вид умысла по отношению к различным последствиям: только прямой умысел по отношению к извлечению дохода в крупном размере и только косвенный умысел по отношению к причинению ущерба в крупном размере. Аналогичным образом характеризует субъективную сторону незаконного предпринимательства и Б.В. Волженкин.

Принципиально иное мнение отстаивает П.Н. Панченко, считающий, что субъективная сторона рассматриваемого преступления характеризуется прямым умыслом по отношению к форме преступления, сопряженного с извлечением дохода в крупном размере, и умыслом (прямым или косвенным) либо неосторожностью по отношению к причинению ущерба в крупном размере гражданам, организациям или государству. Сходной точки зрения придерживается В.Е. Мельникова, однако неосторожность как форма вины допускается ею по отношению к последствиям незаконной предпринимательской деятельности без оговорок. Приведенный названным автором пример неосторожного причинения вреда здоровью в результате занятия медицинской практикой без лицензии представляется нам не вполне удачным, поскольку данное деяние относится к составу иного преступления - незаконного занятия частной медицинской практикой или частной фармацевтической деятельностью (ст. 235 УК РФ), для которого характерна неосторожная форма вины.

Наше понимание содержания субъективной стороны незаконного предпринимательства наиболее близко к упоминавшейся позиции Б.В. Волженкина и А.Э. Жалинского, с одной существенной оговоркой. Поскольку внесенное законодателем 27 июня 1998 г. изменение в определение понятия неосторожности (ч. 2 ст. 24 УК РФ) стало допускать возможность неупоминания в тексте статьи Особенной части УК РФ неосторожной формы вины, если преступление может быть совершено как умышленно, так и по неосторожности, то во всех случаях (в том числе и в рассматриваемом) описания в статьях Особенной части УК РФ преступлений с материальным составом без указания неосторожности в качестве единственно возможной формы виновного отношения к последствию следует допускать как умышленную, так и неосторожную форму вины.

Однако анализ понятий "извлечение дохода" и "предпринимательская деятельность" позволяет говорить о том, что незаконная предпринимательская деятельность, сопряженная с извлечением дохода в крупном размере, фактически может совершаться только с прямым умыслом. Хотя законодатель (исходя из буквы закона) не требует установления мотива совершения преступления в рассматриваемой форме, речь идет практически всегда о корыстном мотиве, поскольку стремление незаконно получить прибыль есть всего лишь одна из типичных форм стремления к незаконному обогащению, т.е. корысти.

Деятельность, при которой допускается причинение крупного ущерба гражданам, организациям или государству либо имеет место безразличное отношение к причинению такого ущерба и при этом осознается ее общественная опасность, не обладает фактическими признаками предпринимательства и должна квалифицироваться как лжепредпринимательство (ст. 173 УК РФ) либо как преступления против здоровья, собственности, экологического благополучия, порядка управления и иных социальных ценностей (при наличии иных необходимых признаков, указанных в соответствующих статьях Особенной части УК РФ).