Lawneed

Одной из первых и сложных задач, которую пришлось решать молодой криминалистике, была задача установления личности (идентификация) рецидивиста. В средние века на Руси эта задача решалась довольно просто: преступников, совершивших тяжкие преступления, клеймили, как скот, или калечили.

Эти приемы, преследуя в первую очередь цель покарать виновного и «отметить лихого человека», бывшего в суде и приводе, в то же время, давали возможность опознать разыскиваемое лицо, а также установить его прежнюю судимость. Калечение и клеймение (рваная ноздря, поротая губа, урезанный язык, выжженное на лице или на теле пятно или тавро) являли собой примитивные способы уголовной регистрации.

Исследователь Н.Н. Евреинов в своей книге «История телесных наказаний в России» подчеркивает, что впервые клеймение упомянуто в договоре Новгорода с городом Готландом в 1270 году: «всех воров вещи ценой в 1/2 гривны предположено было сечь розгами и клеймить в щеку».

«Русская Правда» не знает клеймения; следующий документ, предусматривающий этот вид наказания - Двинская Уставная грамота 1398г. Любопытна предыстория ее появления - она связана с восстанием на Двине (1397 г.), вдохновителем которого был сам московский князь Василий I Дмитриевич (он, как известно, будучи сыном Дмитрия Донского, успешно продолжал политику отца). Князь добивался присоединения Двинской земли к Московской, и его планы воплотились в жизнь. Естественно, что на новоприсоединенной территории вопрос о поддержании правопорядка стоит особенно остро – и законодатель откликнулся новой нормой, предписывающей «а татя всякого пятнати» (клеймить всех воров).

Клеймение производилось посредством раскаленного пятна, прикладываемого на щеку.

Соборное Уложение 1649 г. так же не упоминает клеймения. В нем говорится лишь о членовредительстве (ослепление, отсечение рук, ног, уха, носа, губ): « А будет приведут розбойника, и его пытать. Да будет он с пытки повинится, что он розбивал впервые, а убийства не учинил, и у того розбойника за первой розбой после пытки отрезать правое ухо, да в тюрме сидеть три годы, а животы его отдати в выти исцом, а ис тюрмы выимая его, посылати в кайдалах работати всякое изделье, где государь укажет».

Несомненно, что отрезание ушей осужденным являлось своеобразной формой клеймения - далее Уложение говорит о необходимости рассылки специальных грамот в населенные пункты (города и села). Эти грамоты предписывали задерживать подозрительных лиц с отрезанными ушами и немедленно сдавать их властям.

В 1691г. был издан указ, по которому смертная казнь, предусмотренная по Уложению 1649г. за третью кражу, заменялась клеймением и ссылкой.

При Петре I вместо прикладывания раскаленной докрасна печати стали применять пластинки с острыми иглами. Ранки напитывались порохом. В начале петровского царствования клеймо изображало орла (отсюда происходило выражение «заорлить»).

В 1691 г. указом Петра I предписывалось ссылать всех, кто освобожден от смертной казни, предварительно «запятнав» буквой «В» («буде впредь кто их воров из ссылки бежит, а объявится в Москве, был тут познан»). В более позднем указе Петра был точно определен им самый способ клеймения: « .натирать те пятна порохом многажды накрепко, чтобы они тех пятен ничем не вытравливали и не живили, и чтобы те пятна на них ворах были знатны по смерть их».

Позднее, по Указам 14 января 1704 г. и 5 февраля 1705 г., для более тяжких преступников применялось вырезание ноздрей, а для менее важных - клеймение буквою «В» в лоб с натиранием многократно порохом.

Известно также, что в начале 18-го столетия в России существовала практика клеймения спины осужденного т. н. «городовым тавром», т. е. литерой, соответствовавшей определенному городу. В случае обнаружения на теле преступника такого клейма личность человека можно было установить посредством письменного запроса в канцелярию того города, где клеймо было поставлено. «Неизвестно как выглядели «городовые клейма», - пишет А.И. Ракитин, - были ли это литеры (т. е. буквы), или же гербы городов или некие условные символы. Также неизвестно какие именно города удостоились права получить свои особенные клейма. Практика клеймения спины «городовым тавром» не прижилась и от нее довольно быстро отказались. Нельзя в точности сказать, почему это случилось, но можно предполагать, что надежд на быструю идентификацию преступников «городовое клеймо» не оправдало.»