Lawneed

Универсального и эффективного решения вопроса об ответственности дипломатов за совершенные ими преступления не предлагается ни в Конвенции, ни в доктрине международного права. При практическом решении этого вопроса государства стремятся скорее побудить аккредитующее государство к отказу от иммунитетов виновного дипломата, чем к привлечению его к ответственности на родине.

В действующем УПК не выделены уголовно-процессуальные основания (обстоятельства) для вынесения постановления об отказе в возбуждении уголовного дела в отношении иностранного гражданина, пользующегося иммунитетом от уголовной юрисдикции российского законодательства.

Материально-правовым обстоятельством, исключающим привлечение к уголовной ответственности в таких случаях должно являться наличие иммунитета от уголовной юрисдикции, а процессуальным обстоятельством - отсутствие согласия аккредитующего государства на привлечение к уголовной ответственности лица, обладающего иммунитетом от уголовной юрисдикции, - обстоятельство, исключающее производство по уголовному делу. Таким образом, в постановлении об отказе в возбуждении уголовного дела в качестве правового основания такого решения следует ссылаться на ч. 4 ст. 11 УК РФ, норму Положения о дипломатических и консульских представительствах.

В отношении иностранного гражданина, обладающего иммунитетом

от уголовной юрисдикции, не может быть решен вопрос ни о задержании, ни об аресте, ни о привлечении в качестве обвиняемого, следовательно, и о направлении уголовного дела

в суд с обвинительным заключением. Поэтому при доказанности его причастности к совершению преступления итоговым решением по возбужденному уголовному делу может быть лишь его

прекращение.

Недопустимо прекращать уголовные дела на том основании, что преступное деяние совершено сотрудником иностранного представительства или международной организации при исполнении им служебных обязанностей, при этом, не имея документов, достоверно подтверждающих этот вывод. Недопустимо делать такие выводы на основании приобщенных к материалам уголовных дел справок, составленных следователями (на основании телефонных переговоров с представителями МИД и др.), или же основываться на мнении, исходящем из обстановки совершенного преступления и показаний иностранца-правонарушителя. В любом случае только официальное письмо из МИД и др. инстанций будет являться законным основанием для принятия окончательного решения по уголовному делу или проверочным материалам.

Когда предоставление иммунитета от уголовной юрисдикции России не связывается со служебной деятельностью иностранца (например, лица из числа дипломатического персонала), то достаточно для окончания предварительного следствия (отказа в возбуждении уголовного дела) удостовериться в личности этого иностранца и зафиксировать в материалах дела реквизиты предъявленного им в удостоверении личности документа с указанием занимаемой должности (секретарь, советник, атташе и т. д.). Тогда запрашивать МИД и др. ведомства об исполнении данным иностранцем служебных обязанностей в момент совершения преступления нет необходимости.

В уголовно-процессуальном законодательстве отсутствует норма, прямо предусматривающая обстоятельство, исключающее производство по уголовному делу в отношении лиц, обладающих правом дипломатической неприкосновенности. В связи с этим следователь, вынося постановление о прекращении дела, должен ссылаться на п. 2 ч. 1 ст.24 УПК РФ (за отсутствием в деянии состава преступления), ибо иностранный гражданин, неподсудный по уголовным делам судебным учреждениям РФ, не является надлежащим субъектом. Вместе с тем это реабилитирующее основание прекращения уголовного дела, в связи с чем, в заключение описательно-мотивировочной части постановления в обязательном порядке надлежит указывать и часть 4 статьи 11 УК, поясняющую, почему надлежащего субъекта в этом случае нет.